Книга перемен
Комментарии.

Для более глубокого понимания текста книги приведём краткое содержание китайских и японских исследователей. Примеры порой протиречивого мнения, но извлёкшие из текста то или иное зерно истины. Отдадим дань уважения их искромётной мысли. Исследуем их дар озарения и провалов, от них не зависящих. Развитие человечества идёт по спирали, в которой застои чередуются с взлётами, а они люди своих эпох. В процессе развития общества Совершенномудрый, для каждого периода времени, избирает человека, высказывающего передовые открытия, идеи и поправляет пути движения к прогрессу. И.Христос сказал, что Бог избирает людей, а не они Бога и через них поправляет их путь.

Первая основная ошибка комментаторов: не разгадав значение черепахи и тысячелистника, делали попытки осмыслить ценные сведения из древнейшего памятника мудрости.

Вторая – исходит из первой. Совершенномудрый в книге упоминается в единственном числе, но комментаторы употребляют это имя во множественном числе. Понимают, что памятник написан не одним человеком, но автор то один.

Китайские памятники мировой поэзии появились на тысячи лет раньше других народов. Они оснащены строгой системой рифм, неразрывно связанных с архитектоникой строки и всего стихотворения. Описываемые в них события связаны с той или иной частью «Книги Перемен».

Северный ветер. Северный ветер дыханьем пахнул ледяным, Снежные хлопья упали покровом густым … Если ты любишь, если жалеешь меня, Руку подай мне – вместе отсюда бежим. Можем ли ныне медлить с тобою, когда, Всё приближаясь, надвинулась грозно беда?

Северный ветер… Пронзительный слышится вой - Снежные хлопья летят над моей головой. Если ты любишь, если жалеешь меня, Руку подай мне – в путь мы отправимся свой. Можем ли ныне медлить с тобою, когда, Всё приближаясь, надвинулась грозно беда?

Край этот страшный – рыжих лисиц сторона, Признак зловещий – воронов стая черна. Если ты любишь, если жалеешь меня, Руку подай мне – у нас колесница одна! Можем ли ныне медлить с тобою, когда, Всё приближаясь, надвинулась грозно беда?

Поэтическое осмысление периода жизни людей в Сопредельном измерении, когда они одичали, стали вымирать. Здесь жена призывает мужа забрать её из этого мира, который ушёл готовить новое местожительство во Временном измерении земли. Она напоминает, что «у нас колесница одна» - мы единый народ и нас объединяет единое учение.

Велико и число комментаторских форм изложения содержания памятника. В ряду которых можем выяснить точку зрения знаменитого Чэн и-чуаня (1033 – 1107)

«Перемены» - это изменчивость, в которой мы меняемся в соответствии со временем, для того чтобы следовать Пути мирового развития. Книга эта столь широка и всеобъемлюща, что через неё мы надеемся встать в правильное отношение к законам нашей сущности и судьбы, проникнуть во все причины явного и сокровенного, исчерпать до конца всю действительность предметов и событий и тем самым указать путь открытий и свершений. Да, можно сказать, что совершенномудрые авторы её достигли наивысшего в своих заботах о последующих поколениях. Хотя мы далеки от тех древних времён, но до нас ещё сохранились завещанные ими основные тексты. Однако толкователи прежних времён утратили их смысл и передали лишь слова, а их последователи только произносят эти слова и забывают о их сути. Начиная со времени династии Хань традиция этого учения , пожалуй, уже не существует.

Я, живущий на тысячелетие позже, боюсь, что такое писание померкнет и исчезнет, и я хотел бы, чтобы люди будущих времён по этому течению взошли к его истокам. Вот причина создания данного комментария.

…В «Книге Перемен» есть четыре пути к совершенной мудрости: 1) через слова подойти к пониманию текста изречений; 2) через действия подойти к пониманию изменчивости; 3) через устройство орудий подойти к пониманию образов и 4)через гадание подойти к пониманию предсказаний. Закономерность в нарастании и в убывании счастия и несчастия, путь движения вперёд и назад, сохранности и гибели, - всё это полностью содержится в афоризмах «Книги Перемен». Вникая в афоризмы и исследуя гексограммы, мы можем познать изменчивость, и в них уже заключены и образы, и предсказания. Благородный человек (цзюньцзы) в периоды покоя созерцает образы и вникает в афоризмы, а во время действия он наблюдает изменчивость и вникает в (суть) предсказаний. Возможно, поняв афоризм, не понять его идеи, но невозможно, не поняв афоризма, проникнуть в его идею. Самое скрытое в ней – её закономерность, а самое явное – её образ. Но сущность её и действие едины в своём истоке, ибо нет промежутка между тайным и явным. Если мы созерцаем их в их взаимопроникновении и тем самым осуществляем узаконенный порядок дисциплины, то в этих афоризмах будет заключено решительно всё. Поэтому тот, кто хорошо понимает учение, добиваясь смысла этих слов, непременно исходит из ближайшего, т.е. непосредственного данного. Тот же, кто поступает иначе, чем исходящий из ближайшего, ничего не понимает в словах.

То, что я передаю, это афоризмы. А обрести идеи, исходя из афоризмов, это уже зависит от самого человека.

В царствование Сунов, второй год Юаньфу (1099), первая луна. Чен И из Хэнань».

Автор пытается выяснить идейное содержание памятника. Комментаторы высказывают разные точки зрения, не приходя к единому мнению. Солидарны только в одном: несомненной ценности памятника.

Чен И-чуань пишет: «Когда в глубокой древности совершенномудрые люди начертали впервые восемь триграмм, то в них уже были выражены три мировые силы: Небо – Земля – Человек. Начав с них, они удвоили эти триграммы, чтобы в них полностью выразить то, что проходит как изменчивость во всём мире…».

Эту же тему Чжу Си освещает по другому. Объясняя заглавие «Чжоу И», он говорит: «Чжоу – название династии, И – название книги. Её гексограммы в основе своей есть то, что начертано было Фу Си. Они имеют смысл взаимного обмена и изменчивости. Поэтому книга эта называется «И» («Перемены»). Её афоризмы – это то, что приложено Вэнь-ваном и Чжоу-гуном…». В таком же тоне он продолжает дальше: «Шесть черт – это гексограмма, которая начертана Фу Си…» В одном он прав: триграммы и гексаграммы пришли в Китай из Сопредельного измерения.

И только образность мышления буддистов, обладающих вполне самостоятельной терминологией, в основном «исходят из учения «Книги Перемен» и не «не расходятся со словами совершенномудрых». Работа крупнейшего философа старой Японии Ито тогай опубликована в 1771 г. его сыном Ито Дзэнсё. В предисловии, автор кратко комментирует эту работу и объясняет её содержание.

«Во время своего управления Поднебесной Бао-си рассмотрел то, что наверху, что внизу, что вдали, что вблизи, и начертал восемь триграмм, с помощью которых он постиг качества мира и расположил по родам действительность. Эти восемь триграмм он удвоил и создал 64 гексаграммы, которые так и получили своё полное бытие, давшее начало этой системе мировоззрения.

Что же касается гадательных гексаграмм от «Чертежа с Жёлтой реки», то мне неизвестно, верна ли эта версия. Относится ли возникновение «Книги Перемен» к концу Иньской династии, или к расцвету Чжоуской, или ко времени борьбы между (Чжоуским) Вэнь-ваном и (Иньским) Чжоу (Синем)? В «Большом комментарии» есть ясные высказывания по этому поводу, но всё же невозможно установить с точностью имя и эпоху составителя «Книги Перемен». Говорят, что афоризмы о целых гексаграммах приписаны Вэнь-ваном, а афоризмы об отдельных чертах – Чжоу-гуном, но, по моему мнению, это – суждение, выработанное конфуцианцами времён династии Хань, и оно не имеет явного доказательства в самом тексте «Книги Перемен».

По своему содержанию эта книга широка и всеобъемлюща, тонка и не упускает ничего; с помощью убывания и роста космических сил – света и тьмы – она объясняет устройство прогресса и регресса, бытия и гибели в пути человечества и разъясняет удачу и неудачу деятельности и случаи раскаяния и сожаления в ней. (По этой теории), избегая переразвития, живя в самоограничении и бдительно наблюдая за правильностью своих отношений с людьми и своего положения среди них, при напряжённой работе над собой в этих направлениях, можно достичь совершенства. Работая во благо, действовать по мере сил, но не различать возможности и невозможности данной временной ситуации; а желая осуществить (благое) вопреки создавшимся условиям, не только нельзя подчиняться им, но даже надо разрушить эти условия. Вот чему учит «Книга Перемен». Если же говорить, (что она поучает) стремиться к выгодному и избегать вредного, то это поверхностное суждение.

В «Книге Перемен» искони были два аспекта – философский и мантический. Благородные люди в периоды бездействия рассматривали её философски, чтобы критически оценить своё личное поведение, а в периоды деятельности гадали по ней, чтобы разрешить сомнительные вопросы. В «Луньюе» Конфуций говорит: «Если бы мне прибавили несколько лет жизни, то ещё пятьдесят лет стал бы заниматься «Книгой Перемен» и у меня не было бы крупных ошибок» ( «Луньюй» гл. 7).

Учитель выбирал лишь то, чему должно следовать, и следовал ему. Можно понять, почему он выбирал именно эту книгу, а не какую-либо другую.

«Десять крыльев» восходят к различным датам и, исходя из той или иной школы, передают суждения того или иного автора. Здесь дело обстоит точно так же, как и в последующей комментаторской литературе с её расхождением мнений. Поэтому в них даётся то философское, то мантическое толкование. Эта многоосмысленность в основном не заключена в самой «Книге Перемен», но каждый из авторов основывается на том, что ему известно. В этих текстах есть как достойное доверия, так и то, что вызывает сомнения, и есть даже отклонения от учения совершенномудрых людей. И совершенно ошибочно, без учёта этих обстоятельств, считать весь данный текст целиком принадлежащим Учителю.

Когда при Цинь были сожжены книги прежних трёх династий, то только «Книга Перемен», как мантический текст, не была сожжена. И когда при династии Хань стали собирать книги, то множество книг различных родов оказалось утрачено, «Книга Перемен» же в этих обстоятельствах оказалась наиболее сохранившейся. Но в древности основной текст и комментарии существовали порознь и составляли 12 частей. Впервые ханьский комментатор Фэй поместил текст суждений и образов после соответственных гексаграмм. Начиная с этого времени порядок текста уже различен у разных комментаторов. Только во времена Вэйской династии Ван Цу-сы (Ван Би) изложил свободную интерпретацию данного текста, и Хань Бо-сю (Хань Канбо) комментировал «Десять крыльев», не считаясь с мантической версией, а объяснял лишь с филологической точки зрения. Его взгляды правильны и заслуживают того, чтобы их принять. Но во времена Вэйской и Цзиньской династий был в почёте мистицизм, и вследствие этого привлекались традиции учения Лао-цзы и Чжуан-цзы для истолкования книг совершенномудрых людей. Данное воззрение могло быть правильным, но в его осмыслении бывали погрешности. Объясняли систему совершенно мудрых людей, но так, что этого оказалось совершенно достаточно, чтобы возвратить эту систему. И только с появлением Сунской династии Чэн Шу (Чэн И-чуань) составил комментарий, который заключается исключительно в философской интерпретации и ставит себе задачей выяснение системы совершенномудрых людей. Его воззрения правильны, величественны и ясны, и можно сказать, что это прекраснейшая книга со времён «Трёх периодов». Но её автор примиряет интерпретации текстов основных афоризмов при гексаграммах и интерпретации суждений, образных афоризмов и комментарии «Вэньянь». Поэтому в его комментарии есть натянутости, искусственные обобщения, ошибки, чего он не мог избежать. Чжу-цзы (Чжу Си), сочинив свой комментарий «Основное содержание Книги Перемен», объясняет в нём самый текст и комментарии в соответствии с их содержанием. И среди его философских и филологических объяснений многое может быть принято. Но по учению нашего Учителя, «Книга Перемен» - философское произведение, а Чжу-цзы вновь трактует её как мантическое, почему и приходится взять под сомнение (его интерпретацию). Мой покойный дед на склоне лет собрался комментировать «Книгу Перемен», объяснил первые две гексаграммы до их отдела образов и назвал свою работу «Древний смысл ( «Книги Перемен»)». Покойный родитель с давних лет глубоко интересовался «Книгой Перемен», исследовал различия и сходства комментаторских школ и делал пометки на полях. (Всё это он делал) с большой заботливостью и изо всех сил, с максимальной тщательностью анализа. Покойный дед даже как-то сказал о его работе: «Почти не уступает (она работам) древних ицзинистов». Так как покинул нас и «Древний смысл» остался незаконченным, родитель, основываясь на руководящей идее традиции нашего дома и критически сопоставив комментаторские школы, составил своё толкование и назвал его «Полное объяснение Книги Перемен и её древнейших толкований». В этой работе он непосредственно следует за основным смыслом «Книги Перемен», чтобы дать наставление людям о том, как поступать им в их человеческих делах. Что же касается «Десяти крыльев», особенно тех мест в них, которые вредят учению совершенномудрых людей, то их он объяснил тоже непосредственно по их смыслу, без натяжек, так что стало само собой ясно, что правильно, что нет. Таким образом, и основной текст, и «крылья» возвращаются к своему настоящему смыслу, не сливаясь в общий хаос.

О приёмах гаданий у сунских конфуцианцев имеются различные истолкования. Мой родитель особенное внимание уделил выявлению исконного значения этих приёмов и всё подробно разъяснил в своей книге. В отношении расположения материала он следовал Чэн-цзы. С моей точки зрения, в этой интерпретации «Книга Перемен» вновь очищается от позднейших наслоений. В этом году, собираясь сдать в печать и сделать общеизвестной эту книгу, я, как и прежде, посоветовался со своими единомышленниками и лишь после этого отдал её в печатню, чтобы способствовать известности в обществе содержания этой книги, чтобы эта книга не погибла в будущем.

Ито Дзэнсё (1771)

Кумадзава Бандзан (1619-1692) систематизировал уже известный материал и создал целую теорию о космическом правлении четырёх качеств творчества. Вот как Кумадзава толкует её.

«Четырёхугольник – это образ молчаливо-неподвижного (духа); круг – это образ разливающейся и живодвижущейся (материи). Четырёхугольник – это изображение формы; круг – это изображение материи. Космос – это только форма и материя. Небесный Путь – абсолютно-истинный и неощутимый. Поэтому в середине пишу слово «истина»: т.е. истина – это Небесный Путь. В нём спонтанно существуют ступени: импульс, развитие, оформление, стойкость. Они называются четырьмя атрибутами неба. Четыре атрибута – собственно единая форма, непротяжённый дух. Однако с того момента, когда началась космогония и стали существовать образы и тела, всё нашло своё место. Дерево заняло место на востоке; дух материи дерева – импульс, и его помечаем слева. Огонь занял место на юге; дух материи огня – развитие, и его помещаем впереди. Металл занял место на западе; дух материи металла оформление, и его помещаем справа. Вода заняла место на севере; дух материи воды – стойкость, и её помещаем сзади. Форма импульса возбуждает материю дерева; она разливается и рождается всё: это весна. Форма развития возбуждает материю огня; она разливается и всё растёт: это лето. Форма определения возбуждает материю металла; она разливается и всё собирается, как урожай: это осень. Форма стойкости возбуждает материю воды; она разливается и всё сохраняется: это зима. Земля заняла место в центре. Дух материи земли – это истина. Но акциденция земли стоит в соответствии со всеми временами года, поэтому помечаем её на всех четырёх углах. Порядок взаимного порождения (этих элементов) – дерево, огонь, земля, металл, вода. Поскольку огонь является матерью земли, постольку земля достигает высшей точки своего развития в юго-западном углу.

Вот абсолютная форма, которая есть творчество неба и земли, демонов и духов, которая есть не иссякающая сокровищница». Так он объясняет идейное содержание гексаграмм в «Книге Перемен». Довольно запутанно и не верно. Поэтому и подвергался критике другими исследователями документа. В традиционных школах комментаторов «Книга Перемен» трактуется как единый текст. Традиция верна по простой причине: диктовал её один автор – Совершенномудрый Человек. Так же как и Ветхий Завет, искажённый еврейскими пророками до неузнаваемости. Мы удивляемся способностям недоразвитого гипнотизера руководить действиями другого человека. И в то же время не допускаем мысли, что Разум этого огромнейшего Человека способен не только руководить отдельным избранным Им человеком, но и направить творческую мысль его в нужную сторону, обогатить разум мудростью. В результате нашего, якобы, совершенства, стремлением управлять Природой получили: ценнейшие для человечества сведения, заложенные Творцом в «Книге Перемен» ещё в первобытном обществе, пролежали напрасно. Современное общество встало на путь самоликвидации и дикости. Поэтому не стоит удивляться, что авторство древнейшего памятника мудрости приписывают даже Конфуцию.

Дифференциация основного текста не правомерна, с моей точки зрения. Комментаторское изложение к нему «Десять крыльев»правомерно, которое по традиции делят на части:

• 1. «Туань-чжуань» (Традиция суждений), в двух частях.
• 2. «Сян-чжуань» (Традиция образов), в двух частях.
• 3. «Сицы-чжуань» или «Да-чжуань» (Традиция афоризмов или Великая традиция), в двух частях.
• 4. «Шогуа-чжуань» (Традиция объяснения триграмм).
• 5. «Сюйгуа-чжуань» (Традиция о последовательности гексаграмм).
• 6. «Цзагуа-чжуань» (Различные традиции о гексаграммах).
• 7. «Вэньянь-чжуань» (Традиция о знаках и словах).

Пи Си-жуй, Оуян Сю, Ито Тогай отрицают авторство Конфуция в отношение «Десяти крыльев». Комментарии представляют собой разновидный текст и вопрос о едином авторе не имеет оснований. Под одним названием «Шогуа-чжуань» собраны совершенно различных два текста. Их идейное содержание не целесообразно даже критиковать. В начале «Шогуа-чжуань» мы читаем: «В древности, когда совершенномудрые люди создавали учение о Переменах, они глубоко вникли в ясность духов и породили оракул на тысячелистнике. Числом 3 они обозначили Небо и числом 2 – Землю и основали оракул на счислении. Они усмотрели изменчивость в смене тьмы и света и установили символы; они открыли знамения в чередовании напряжения и податливости и создали отдельные черты (символов). Они гармонически согласовались с абсолютным Путём и его личным Приятием и устроили жизнь в согласии с чувством должного; они вполне постигли строй мира, до конца познали действительность (души) и так достигли (знания) судьбы».

«В древности, когда совершенномудрые люди создавали учение о Переменах, они имели целью согласоваться с закономерностями сущности (человека и его) судьбы. И вот они установили Путь Неба, а именно: Тьма и Свет; они установили Путь Человека, а именно: Любовь и Долг. Они сочетали эти три потенции и сочли их двойными. Поэтому в «Книге Перемен» шесть черт составляют гексаграмму, в ней разделяются тьма и свет, чередуются податливость и напряжение. Поэтому в «Книге Перемен» шесть позиций составляют целую главу».

Выберем типичный комментарий, который объясняет текст афоризма. Комментарий «Туань-чжуань» к гексаграмме 12 (Пи. Упадок. Текст афоризма: «Упадок – неподходящие люди. Неблагоприятна благородному человеку стойкость. Великое отходит, малое приходит»). «Туань-чжуань» комментирует: «Упадок – это неподходящие люди. Неблагоприятна благородному человеку стойкость. Великое отходит, малое приходит. Это значит, что Небо и Земля не связаны и всё сущее не развивается. Когда высшие и низшие не связаны, то в Поднебесной не существует государство. Внутренняя (равно: нижняя) триграмма здесь – тьма, а внешняя (равно: верхняя) – свет. Внутренняя триграмма – податливость, а внешняя – напряжение. Внутри здесь – ничтожество, а вовне – благородный человек. Путь ничтожества – расти, а путь благородного человека – умалятся».

«Да сян-чжуань» даёт другую оценку этой же гексаграмме: «Небо и Земля не связаны: это – упадок. Благородный человек (в таких обстоятельствах) избегает затруднений благодаря добродетели – бережливости. Нельзя быть в славе и через неё получать жалование». Разбросанность мнений далеко не истина. Приведу комментарий, разработанный Чэн И-чуанем в 11 в. н.э.:

«Есть Небо и Земля, и лишь после этого рождаются все вещи. То, что наполняет всё пространство между Небом и Землёю, - это только все вещи. Поэтому после (символов Небо и Земля) помещён символ Чжуань. Он значит и наполнение, и первое мгновение бытия вещи. Как только рождается что нибудь, оно безусловно недоразвито. Поэтому символ «Начальная трудность» преемствуется символом «Недоразвитость». Недоразвитость – это юность, это молодость данной вещи. Если что-нибудь молодо, то его надо воспитывать. Поэтому «Необходимость ждать» следует за «Недоразвитостью». Необходимость ждать – это путь питания. Из-за пищи и питья непременно бывает тяжба. Поэтому после «Необходимость ждать» и идёт «Тяжба». В тяжбе непременно поднимается множество людей, поэтому после неё идёт «Войско». Войско – это множество людей. Во множестве людей непременно оказываются те, между которыми происходит сближение (друг к другу) и т.д.

Как видим, текст комментариев далёк от разгадки ценных сведений, заложенных в «Книге Перемен». Суждения, оторванные от памяти предков, всегда приводят к ошибкам. Чтобы иметь полное представление о суждениях авторов, прочитаем ещё несколько комментариев.

Комментарий «Цзы-Ся чжуань» (вероятно ханьский): «Начало есть зачало, проницание есть проникновение, определение есть гармонизация, стойкость есть правота. Гексаграмма Цянь наделена сущностью чистой силы света, поэтому она может выступать впереди всего существующего. Она всегда может быть первоначалом, открыть развитие, гармонично сочетаться, стойко и крепко не терять должного. Поэтому и благородный человек, сообразуясь с Цянь, реализует её четыре качества. Поэтому и сказано: Начало, проницание, определение, стойкость».

Чжу Си: «Гексаграммы – символы, которые начертал Фу Си. Целая черта – нечёт, число Света. Творчество – созидание, сущность Света. Слово «Творчество» в основном комментарии – название триграммы. Из них нижняя – символ внутреннего; а верхняя – внешнего. Слово «Творчество» в самом тексте – название гексаграммы. Фу Си созерцал то, что наверху, и то, что внизу, и увидел, что чёт и нечёт – числа сил тьмы и света. И вот он одиночной нечётной чертой символизировал свет, а прерванной чётной чертой – тьму. Увидя, что над каждой чертой света и тьмы появляются по черте света и тьмы, он сверху вниз приписал ещё и ещё раз по черте света и тьмы и таким образом составил восемь триграмм. Увидя, что сущность силы света – созидание и что самое великое тело – небо, он назвал Творчеством триграмму, состоящую из трёх черт света, и отнёс её к небу. Когда уже были готовы триграммы, они были дополнены ещё тремя чертами так, что сложились гексаграммы и получилось, что над каждой из триграмм были прибавлены ещё раз все триграммы и получилось 64 гексаграммы. В этой гексаграмме все шесть черт – нечёт и свет; и вверху и внизу в ней – творчество; это – самая чистая сила света и высшее развитие созидания. Поэтому неизменны и название «Творчество» и образ «Небо», «В великом проницании полезна стойкость». Это – афоризм, приписанный Вэнь-ваном для того, чтобы определить счастье или несчастье всего символа. Это так называемое «Решение». «Начало – это великое; проницание – это развитие; полезное – это должное; стойкое – это верное и нерушимое. Вэнь-ван считал, что Путь творчества – это великое развитие, которое предельно правильно. Поэтому, когда во время гадания выпадает эта гексаграмма и в ней ни одна из черт не изменяется, то это значит, что гадающему предстоит великое развитие, в котором необходимы правота и нерушимость для того, чтобы действие было на пользу. Только при них оно может быть доведено до конца. Вот зачем совершенномудрые люди создали «Книгу Перемен»: чтобы научить людей гаданию, по которому можно понять самый смысл появления вещей и вершения дел. В остальных гексаграммах дело обстоит так же».

Следовательно, «Книга Перемен» понималась по разному, в зависимости от времени жизни авторов и их принадлежности к тому или иному учению. Наиболее близок к сути афоризмов буддийский комментатор Вань И, в духе учения «Чань».

«Все шесть черт – световые, поэтому и название – Творчество. Творчество – это созидание, на небе это свет, на земле это напряжение, у человека это мудрость и чувство долга, как сущность это сияние, на духовном пути это созерцание, кроме того, в чувственном мире это стремление сознания скрыть свою дурную карму; среди органов это голова. Это небесный государь. В семье это хозяин, в государстве это царь, в поднебесной это император, но в общем поступают ошибочно, когда объясняют это место с точки зрения небесного пути или с точки зрения пути царей. Раз есть созидание, то в нём не может быть чувственных препятствий, поэтому в тексте говорится о начале и проницании. Однако надо обратить внимание также и на то, чем является и созидаемое; с этой целью дано предостережение об определении и стойкости. На них указывает учащемуся совершенномудрый человек как на то, что здесь важно; это – поучение для людей, подвизавшимся на духовном пути. Ибо, если созидание направлено на десять грехов высшего разряда, то человек попадёт в ад; если на десять грехов среднего разряда, то человек переродится животным; если на десять грехов низшего разряда, то человек переродится прэтой (злой дух); если созидание направлено на десять добрых дел низшего разряда, то человек переродится асурой (демон); если на десять добрых дел среднего разряда, то человек в будущем перерождении останется человеком; если на десять добрых дел высшего разряда, то человек переродится небожителем, но при этом необходимо, чтобы он подвизался на пути созерцания и сосредоточения, и тогда он непременно переродится в рупадхату (стихия обладающая формой) и арупадхату (стихия бесформенного); если при этом он будет совершенствоваться в созерцании четырёх истин и двенадцати хетупратьяя (сопутствующая причина), то он непременно обретёт плод Хинаяны и Махаяны (две крупнейшие версии буддизма); если его созидание будет направлено на десять добрых дел сверхвысшего разряда и при этом он сможет быть полезным для себя и быть полезным для других, то его будут называть бодхисатвой; если его созидание будет направлено на десять добрых дел сверхвысшего разряда и если он окончательно постигнет, что десять добрых дел есть дхармакая (сущность закона), есть сущность Будды, то он полностью примет в себя ануттарасамьяксамбодхи (высшее совершенное просветление), поэтому в десяти мирах все – начало и проницание, но при трёх грехах это ересь, а при тройном добре это правоверие. На шести путях клеша (страдания) это ересь; в Хинаяне и Махаяне при аклеша (освобождении от страданий) это правоверие. Даже в них при эгоистической ограниченности это ересь, а для бодхисатвы, спасающего людей, это ортодоксия – при полной отдаче себя одной из двух ян (Махаяны и Хинаяны) – ересь; при отсутствии всего, что бы ни было на серединном пути, - правоверие. Такова заповедь определения и стойкости. Руководствуясь этим, надо осуществлять созидание».

В отношении слова, образа и мысли в памятнике выразил Ван Би, не до конца понимая объект и его лицо. В «Сицы-чжуань» читаем:

«Учитель сказал: «Письмо не до конца выражает речь, как речь не до конца выражает мысль. Но если это так, то не были бы неизреченными до конца мысли совершенномудрых людей?» Учитель сказал: «Совершенномудрые люди создали образы, чтобы в них до конца выразить мысли. Они установили символы, чтобы в них до конца выразить воздействие мира на человека и человека на мир. Они приложили афоризмы, чтобы в них до конца выразить свои речи…».